О том, как женщины ходили жаловаться на мужчин к Богу
Буйный возглас «Вошь ядреный!»,Неприличное рыданье,
завыванье на мужчин,
Лепет женский, причитанья
И сплошные обзыванья
Вследстве гнусного обмана
сплошь без видимых причин.
Нынче май, ну, а в апреле —
Беспробудное веселье, —
Маша втюрилась по уши,
дни гуляя напролет,
Но любимый и желанный
Предал их любовь обману —
Испарился с продавщицей,
а у Маши уж живот…
Маша всех мужчин рыдала,
И тут женщин набежало —
Всех обманутых окрестных —
с животами и детьми,
Вмиг наполнилась поляна
Жертв насилья и обмана, —
Сколько ж можно издеваться
над несчастными людьми!
С пня трухлявого орала
Та, что двойню нагуляла:
«Надо кончить с ними разом,
чтобы знали, как бросать!
Бабы! Нам ли много надо?-
Кто бы хлоп с утра по заду,
Чтобы нам на день грядущий
настроение поднять.»
Только слезла с пня — как тут же Две жены одного мужа
Клялись верности с зароком —
мужиков не отбивать,
Поносили гнусным словом
И презрением суровым,
Но молчали проститутки —
им на это наплевать!
Бабы скопом порешили:
«Мужиков мы так любили!
Хоть бы разик изменили —
да охрипнем, если врем!»
Тут же разом все охрипли,
Кровь пошла без срока цикла, —
Даже мама-героиня не спаслась в знаменье том.
Все сипели и кряхтели, —
Бабы мести захотели
И пошли толпою глупой
к Богу с жалобой большой, —
Чтобы он мужей презренных
К ним поставил на колени,
А несчастных кротких женщин
покровительствал собой.
У ворот в раю смятенье —
Прутся бабы без стесненья.
На вратах большая надпись:
«Если грешная войдет —
У нее отсохнут груди
И мужей уже не будет,
Потому что эта дырка
как под мышкой зарастет.»
Бабы приостановились,
У ворот толпой сгрудились,
Вроде дернулись-решились,
как базарные весы…
Но подумали — решили, —
И ворота в рай закрыли
В дань прельщенья злого рока
сей запретной полосы.
И толпа их поредела —
Это ж бабы, знамо дело, —
Без мужчин ведь стонет тело,
и секс-шопов нету там…
Кто уже назад вернулись —
По два раза натянулись, —
Во как здорово заскучались
по любимым мужикам!